Этот человек был один.

Снова один. Этот месяц он чувствовал, что его душа катится в пропасть. Хотя он уже снова привык быть один. Один в своем мире и в жизни. Жизни за стеклом. За стеклом, которое его окружает и отделяет от мира остального. И теперь много людей вокруг, но он спрятался за стеклом.

Человеку было плохо. Со вчерашнего дня его не покидает ощущение, что- то ли произошло, то ли произойдет что-то страшное. Произошло.

Он идет курить. Сигареты отвлекают, создают иллюзию занятости.

На улице встречает людей, но даже не помнит, как их зовут, хотя девушка сказала, что он с ней даже обнимался. Может быть. Человек был пьян. Он часто бывает пьян, хотя все время пытается что-то изменить.

Вернулся в библиотеку, пытается что-то читать. Он должен продолжать жить. Жить и дальше говорить с людьми из-за стекла.

Он ненавидит это стекло, но что делать? Это стекло вечно, хотя иногда покрывается трещинами. Через это стекло он общается с друзьями, через него пожимает им руку, говорит громкие слова, рассказывает интересные истории и философствует о жизни. Но как бы он не кривлялся за ним, стекло стоит и дразнится своей прозрачностью.

В его жизни были люди, с кем он почти не ощущал этого стекла. Это было так здорово, общаться и не чувствовать стекла, верить, что оно сгинуло. Протягивать руку сквозь трещины, с любовью заглядывать в другие трещины и приветливо улыбаться, замирать от восторга, что вот ведь, мы рядом, мы практически вместе, можем даже обняться. Ведь нет же стекла, мы его разбили своими объятиями, опалили своим дыханием, прожгли своими лучистыми взорами, и оно зазвенело от наших доверчивых речей…

Но стекло было живое и злое всегда. Оно затягивается быстрее, чем мы сможем это понять.

Вот и человек, сидящий в библиотеке, ежился за стеклом.

Внезапно что-то звякнуло. Тихо так, скромно звякнуло, и человек вдруг встал и помчался куда-то.

Он опоздал. Та, что тихо звякнула, ушла, не застав его дома.

А ведь сегодня был их день… в этот день они познакомились и стали тихо рассматривать друг друга из-за стекла…

Он сел, поняв, что его уже бесит стекло, что он хочет мир без него, где все видят друг друга также отчетливо, как себя.

И он рассмеялся, поняв, что этот мир существует и имя этому миру – одиночество.

Он живет в этом мире, ему тут больно и бывает радостно. Здесь он бог, когда творит свои миры и раб, когда попадает в чужие, где все обманчиво и иллюзорно.

Но живет он тут, в этом мире.

Время от времени он делает шаг в другой мир, вновь и вновь бьется со стеклом, ищет счастья вне себя, бьется со стеклом. И мечтает о миге, хотя бы миге, когда стекло вдруг упадет и он сможет отдать себя миру, отдать всего себя, без остатка, но… Вновь и вновь возвращается к себе, в свой мир.

Лето 2002