Наверное, он был безумен.

Человек, для которого вся жизнь заключается в бесконечном странствии, просто не может быть нормальным. Он даже не помнил, когда впервые вступил на серую ленту дороги, отрекшись от обычной жизни. Да и была ли она – обычная спокойная жизнь, где нет места приключениям? Его память покрывала тьма. Тьма забвения…

Он не помнил своей жизни и жил часто ускользающим мигом. Возможно, он был могущественным королем. А может, нищим или шутом? Или жестоким разбойником?

Кажется, все это было…. И волшебное королевство, и шутовство, и лихая разбойничья доля…. Тьма.

Порой его разум рождал странные картины и фразы. Это были просто воспоминания, или бред сумасшедшего.

Внезапно он увидел вдалеке огонек.

Костер. А у костра – люди, которые помогут хоть на миг изгнать тоску и боль вечного пути из груди. Они не оставят его в одиночестве среди бессвязных видений, убивающих реальность.

У костра грелся обычный передовой отряд моргасов. Их вожак – синий здоровяк с рогами – грел руки у серого огня, вяло танцующего на углях силарского дерева.

-Мир вам! – вежливо приветствовал их странник.

-Что? – озадаченно нахмурился вожак.

Язык…. Он обратился к ним не на том наречии. Он повторил приветствие.

-И тебе мир, добр человек. Куда путь держишь?

-Туда, где не был.

-А… – моргас понимающе ухмыльнулся, – бродяжничаем, значит. Вот что я тебе скажу, парень, коли жизнь дорога, броди подальше отсюда. Твой путь идет к Дитю Ветра.

Дитя Ветра… На миг тьма забвения разомкнулась и он вспомнил легенду. Раз в тысячелетие в мире наступает мертвый штиль. Лишь на далекой равнине все лихие и вольные ветра сходятся, и рождается оно – Дитя Ветра.

Порожденное в танце страсти Ветров, от которого у смертных седеют волосы, лопаются барабанные перепонки и умирает разум, оно безжалостно и свободно, как родители, разумно и могуче…

У него нет тела. Если Дитя не пожелает, его вообще нельзя увидеть.

Странник представил танец Ветров, как будто его видел. Это было страшно и величественно.

-Будь нашим гостем, путник, – предложил моргас, – Может, споешь?

Путник сел и достал гарту. Она и удивительный меч, закаленный в огненных слезах звезд последним Титаном, были его единственными друзьями.

Он ласково коснулся струн гарты и запел. Песня лилась, касаясь души, повествуя о замках и мечтах, рыцарях и прекрасных дамах. Слова рождались сами собой, вырываясь из самого нутра странника.

Моргасы, замершие в изумлении и восторге, переживали вместе с певцом каждое слово, каждый аккорд, заразившись безумным огнем музыки.

-Пожалуй, я лучше пойду, – неожиданно оборвал песни странник.

-Но там же Дитя Ветра!

-Ну и что? – обжег равнодушной улыбкой бродяга.

Затем мальчишески легко вскочил, словно и не было дня бесконечного пути, и зашагал по направлению к Дитя.

-Стой! – вожак протянул путнику амулет, – Убей его. Только ты это сможешь.

Странник молча взял амулет и ушел.

-Кто это? – робко поинтересовался Лерой мальчишка.

-Серг, – протянул вожак, – живая легенда, человек-загадка. Вечный юноша, поэт, странник, маг и воин одновременно. Пришел из ниоткуда и идет в никуда. Такая у него судьба, проклятие и дар. Да, Кулар испепели, вы же слышали его саги…

Ветер ледяными ласками пронизывал до костей, словно ты добровольно топишься в проруби. И на груди горит адовым пламенем амулет.

Но странник упорно шел вперед. Не мог не идти.

Вокруг творилось нечто странное. Огромный валун взмыл в воздух и стремительно полетел на Серга. Вскинув руку, путник отбил камень потоком свободной энергии. Сила бродяги была сродни силе ветра. Такая же сильная и почти неуправляемая.

Его подхватили могучие невидимые руки и понесли над земной твердью. Странно, он совсем не испугался. Просто встал на необъятных ладонях, раскинул руки, и, почувствовав, как тело утратило вес, полетел.

Вокруг загремел самоуверенный и могучий хохот.

В следующий миг из ниоткуда возник сияющий клинок в два человеческих роста и направился к горлу Серга.

Меч странника скрестился с мечом Ветра. Пронзительный визг провозгласил миру о битве бессмертных существ.

Бродяга отражал выпады легко, терпеливо ожидая, когда противнику надоест эта бессмысленная игра. Серг был гениальным фехтовальщиком, в его мастерстве практически не было изъянов. Но даже он не мог поразить бесплотного врага.

Забавляясь, Дитя стало кидать в противника валуны, оглушать его свистом, одновременно атакуя клинком.

“С тобой неинтересно, – раздался в голове Серга обиженный голос, – Тебя невозможно победить”.

-Тебя тоже.

“Гм-м… действительно.”

Серг ударил в последний раз. Всю свою силу он вложил в это древнее боевое заклинание. Откуда он узнал его? Кажется, их нашептал амулет… или помог вспомнить.

В Дитя ударила Сила, которой ничто не может помешать, для которой нет преград и заслонов. Сила без имени, пришедшая из другого мира, вырвавшаяся из темницы амулета.

Серые призрачные струи ударили туда, откуда раздался голос. От крика земля содрогнулась и вздыбилась.

Дитя обрело плоть. Сила иного мира сделала скрытое – явным, призрачное – живым. Именно поэтому в том мире был рай…

Перед странником предстал стройный и красивый юноша.

Обнаженное Дитя поднялось и неверяще посмотрело на свое тело, живое тело, и перевело взгляд на путника.

И в этих полупрозрачных, недоуменных и полных боли глазах Серг узнал себя…

Тьма забвения ушла… Вечный странник наконец вспомнил все – и лихое детство, и бесчинства на дорогах.… Вспомнилась и фигура в сером плаще с амулетом на груди.

Вспомнил, как стал человеком и окунулся в мир людских приключений. Но самое страшное – он вспомнил и тоску, и тьму забвения, что смотрели на него из этих пронзительных серых глаз….

И вот тогда он окончательно сошел с ума.